Я потянула из кобуры «снарк», передумала и, с трудом разжав коченеющие пальцы коротышки, пронаблюдала, как из стволов «ле мата» просыпались две струйки песка.
— Не волнуйся ты так, — успокаивающе сказала я. — Передохни. Я найду этот чертов амулет, этот, как его…
На войне мне доводилось видеть кладбища раз в двадцать больше этого — бесконечные ряды могил, вырытые парнями в серой форме с серыми лицами, от которых несло так же, как от парочки в подвале Фредди. Наше командование не видело ничего зазорного в том, чтобы мертвые мятежники сами обустроили себе места для последнего упокоения, а заодно оказали ту же услугу федеральным покойникам.
Мне с большим трудом удалось удержаться от очередного восклицания. Запретные Земли, подумать только! Да пусть этот проклятый халцедон указывает дорогу хоть к потерянным сокровищам ацтеков — сунуться за ними в Запретные Земли отважится только настоящий безумец!
Фредди запустил свою лапищу под стойку и добыл поднос, на котором явно не без помощи колдовства обнаружились яичница с ветчиной, кусок пирога и большая кружка кофе. Запахи были потрясающие.
На самом деле я сам удивлялся той настойчивости, с которой отстаивал право подставить голову под оркские томагавки. Вызываться добровольцем не в моих правилах — служба в рядах федеральной армии отучила меня от этой привычки.