– Ты сам знаешь, язычник, – повернулся к нему купец. – Тебя ваш царь выбрал ее хранителем. Ты привозил ее в Москву, ты должен отвезти обратно. Иоанн ныне здоров, ему она более не нужна. Значит, она у тебя.
Он наклонился еще ниже, заглянул под днище и негромко чертыхнулся: под днищем машины, перед водительским сиденьем, была привинчена скобой на саморезы граната РГД-5, да еще с примотанными скотчем тремя толовыми шашками! Тонкий стальной тросик тянулся от кольца к левому ШРУСу и был закреплен там не абы как, а на туго затянутый хомут.
– Обыщите дом. Хорошенько обыщите! Каждую половицу оторвите, каждый сундук разломайте, каждый стол расколите. В них может быть двойное дно, тайные отделения, схроны. Ступайте!
– Ваш государь не так глуп, чтобы держать таковую ценность при себе, холоп, – подошел к нему купец и наступил ногой на грудь. – Дворец место светское, и народ в нем бывает всякий. Таковую вещь великие князья завсегда хранили в Кирилловской обители. За высокими стенами, под охраной пушек и мечей, среди большой братии, в каменных палатах, куда чужому человеку никогда и близко не подойти.
– Платон… Платошка. Или Тришкой иногда родители кличут. – Паренек снова вытер нос.
– Кабан толстокожий! – сквозь слезы крикнула в ответ девушка.