Боярин Булданин вернулся во дворец князя Воротынского только в сумерках, с подбитым глазом, кровоподтеком на челюсти, но веселый и хмельной.
– Нечто ты не знаешь, служивый, что ночью с бабой делать полагается?
– Я ведь тебя найду, паршивец, – заглядывая под каждый возок, пошел по двору Софоний. Хмельной Тимофей быстро махнул на языкастого смерда рукой, Басарга и Илья Булданин поиска не начинали вовсе. Бочонок вина и кувшин пива навевали на них слишком крепкие мысли о сне.
– Государь плох? – покосившись на него, поинтересовался монах.
– Нет, не досталось, – покачал головой Басарга. – Тех, кто у Казани уцелел, отец с собой увел. Их там всего двое и выжило. Я един остался.
– Кто там ныне? – почти сразу спросили изнутри.