Басарга продолжал метать стрелы, насколько хватило сил, свалив не меньше пяти ногайцев и растратив всю первую связку. Когда на его место, наконец, подступили басмановские бояре, торопливо засыпая врага сразу из трех луков, Леонтьев с облегчением опустился на пол, привалившись спиной к внешней стене и пытаясь отдышаться.
Нужно ехать, выслушивать подробно. Тогда все и определится.
– Какая же ты красивая… Так бы смотрел и смотрел… – ответил Басарга и закрыл глаза, снова проваливаясь в небытие.
– Никто! Никто я, княже! Слуга я просто. Платон. Платошка… Тришка… – дрыгая ногами, зачастил холоп. – Слуга при доме… Басарги Леонтьева слуга.
– Все, ступайте! – прогнал их Софоний Зорин и положил ладонь на одну из рукоятей чаши: – Общая кровь, общий долг, общая жизнь. В единстве сила русская, и пусть потомки наши пронесут наше братство в века далекие и незнаемые до самого Страшного суда.
– Да я, я… – задохнулся от гнева Басарга.