— Нельзя все понимать буквально, — важно заявил он. — Это серьезная проблема наших дней. Грубый материализм. Вот такие, как вы, и ходят повсюду, вырубают тропические леса, дырки делают в озоновом слое. Там уже здоровенная дырища, а все он, грубый материализм.
«Интересно, — вдруг подумал он, — а что, если остановить сейчас машину, прямо здесь, на этой темной, мокрой, пустынной дороге, взять корзинку, раскрутить ее посильнее и ка-а-ак отпустить…»
— Так вот и я о том же, — согласился Кроули, откидываясь назад. — Море кипит себе, бедняги дельфины варятся в океанскую уху, а всем наплевать. И с гориллами то же самое. Они думают: ух ты, гляньте-ка, небо все красное, звезды сыплются, что это за траву нынче добавляют в бананы? И тут…
— В объявлении сказано: «Вступайте в ряды профессионалов». И ни слова о мадам Трейси.
Велосипед поднялся в воздух, аккуратно улегся на крышу и туго затянулся ремнями. Кроули сел в машину.
— Международные связи, — пробурчал он. — Доступны практически любые операции. Можно понизить потребляемую мощность, настроиться на спутники. Все что угодно, абсолютно. Можно… пш-ш… — согласись, можно… пш-ш… ой-ёй, все отлично устроить… пш-ш-ши… вау, только вот… пш-ш-ик… о-о-ох.