— Они могут выглядеть как угодно, — неуверенно сказал Адам.
Последовало задумчивое молчание. Цербер подкрался поближе и понял, что голоса доносятся из какой-то ямы.
Короче, о чем бы Ньют сейчас ни думал, в голове его царила полная неразбериха.
— Ничего не останется, кроме пыли и фундаменталистов.
— А ты знаешь, — сказала она, — что из всех банальностей эту я ненавижу больше всех?
Минут десять они молча ехали под дождем — тыр-дын, тыр-дын, тыр-дын, — и мадам Трейси осторожно лавировала между машинами и автобусами.