— Моя мама говорила, что они были просто очень умными женщинами и боролись единственным известным им способом с удушающей несправедливостью иерархий патриархатного общества, — заявила Пеппер.
Окликнувший их голос не был исполнен настоящей угрозы, но в нем, несомненно, чувствовалась предельная напряженность, а принадлежал он офицеру, который в течение последних десяти минут пытался осмыслить полную бессмыслицу сложившейся ситуации, слушая, как заливаются сигналы тревоги, и стараясь открыть запертые двери. За ним маячили два не менее встревоженных солдата, пребывающие в недоумении по поводу того, как им поступить с этими четырьмя малолетками, совершенно очевидно отпрысками белой расы, один из которых пусть и в самой малой степени, но уже принадлежит к женскому полу.
Прошло три очень суматошных часа, полных звонков, телексов и факсов. Двадцать семь человек, один за другим, были спешно подняты с постелей и, в свою очередь, подняли еще пятьдесят три души, поскольку любому человеку, охваченному паникой в четыре утра, жизненно важно знать, что он не одинок.
Сержант Армии охотников за ведьмами Шедвелл опорожнил бокал портера и внезапно поставил вопрос ребром.
— Кажется, у нас прискорбная неисправность прибора. Морское дно в этом районе должно находиться на глубине двух сотен метров.
— Кажется, я был там как-то раз, — сказал Загрязнение. — В древнем городе Мегиддо. Перед самым его падением. Прекрасные места. Впечатляющие царские врата.