— Я НЕ ПОНИМАЮ, — сказал он. — САМО ТВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ БЕЗУСЛОВНО ВЕДЕТ К ЗАВЕРШЕНИЮ ЭТОГО МИРА. ТАК ПРЕДНАЧЕРТАНО.
— Я не говорил, что он проехал спокойно, — возразил полисмен, серьезно задумавшийся о том, что пора уже бросить службу в столичной полиции и присоединиться к бизнесу своего брата, который уволился из Электрической компании и собрался организовать птицеферму. — Он загорелся. Но продолжал ехать.
Сзади к ним подъехали Брайан и Уэнслидэйл. Велосипед Уэнслидейла был черным, блестящим и практичным. А велосипед Брайана, возможно, когда-то был белым, но его цвет надежно скрывался под толстым слоем грязи.
— Открывали дважды, насколько мне известно, — сказал мистер Баддикомб. — В 1757 году в него заглянул мистер Джордж Кранби, а в 1928 — мистер Артур Случайс, отец ныне здравствующего мистера Случайса. — Он кашлянул. — Очевидно, мистер Кранби обнаружил там письмо…
— …после звукового сигнала, и я вам обязательно перезвоню. Чао.
— Я понимаю, — сказала она. — Один на один, да? — Вытащив свой клинок, она взмахнула им, и он издал мелодичный свист, подобный тому, что издает хрустальный бокал, когда по его краю проводят смоченным в вине пальцем.