— Он на фиолетовом «Месяце» с красными кругами на корпусе. Будь осторожен.
— Ты очень добр, — сказал я, убирая письмо в карман комбинезона. — Хорошо, Тулл. Мы вылетаем прямо сейчас.
Она налила мне большую кружку кофе, которое мы, эльфы, ценим ничуть не меньше, чем хорошее вино. А кофе в этих местах, надо заметить, не то что на континенте — отменный.
— О да! — Штурман зловеще прищурился. — Ты обманул нас и подставил. Кроме того, мы с эльфом рисковали жизнью, летели в бурю, а все лишь для того, чтобы ты обтяпал свои делишки. Мы, конечно, ничего не докажем, и такого жулика, как ты, никто не посадит. Твое слово весомее наших двух. Никакой стражи, Тулл. Мы со всем разберемся здесь и сейчас. Под «мы» — я подразумеваю меня и мои кулаки. Они страшно чешутся вот уже месяц.
Подобных этому существ я не видел — чуть крупнее большого апельсина, все покрытое нежно-персиковой шерстью. Три толстые, словно сосиски, лапы заканчивались зловещими, изогнутыми черными когтями. Под пушистой шерстью угадывались глаза, пасть, розоватый кошачий нос и, кажется, уши, хотя я не мог бы за это поручиться.
Я отстегнул с поясов квезаллэ желтые пластинки, бросил на мертвых, произнес формулу освобождения, глядя на коконы теплого света, окутавшие слуг шеллэна. В небо поднялось облако золотистых семян.