— Не надо комплиментов. Ты мне нравишься простой и естественный.
— Я извинятся, — повторил по-русски вошедший в спальню Сэлинджер, — но я имей большой интерес, как вы это делат. Я имей в виду достат пушка из воздух. Кто может научат.
Ночные бабочки вились у редких стеклянных фонарей; от легкого прикосновения ночного ветра, теплого, как парное молоко, тихо качались ветви деревьев на фоне черного, усыпанного крупными серебряными звездами неба. Виктор заметил, что в этой реальности в небе над Брянском удивительно много звезд, совсем как где-нибудь в деревне, и даже туманная полоса Млечного Пути была легко видна невооруженному взгляду, несмотря на уличное освещение. И тишина — тоже как в деревне, только то в одном, то в другом месте собаки залают, да паровозы со станции свистят. Его собственные шаги, казалось, отдавались во всей округе.
— Вашей космической ракеты. Вы ее создадите в будущем. А уважаемый господин Глушко создаст к ней двигатели. Здесь мы частично возвращаемся к последовательной схеме…
— Почему основным? По-моему, реверсивную декаду можно забацать на тиратронах тлеющего разряда, — раздался голос с места.
— Ну, я, конечно, не такой продвинутый, как наш диджей Анатолий, но психологических барьеров с поколением тридцатых у меня нет.