… Вечер не был душный. Салон — вагон загнали прямо на товарный двор, так что идти пришлось недалеко — мимо казенных двухквартирных деревянных домов справа, крашеных в коричневый цвет, и мимо частных пятистенок слева, крытых дранкой и тесом. Немощеная улица была покрыта лунной пылью, в которой, кажется, мог запросто провалиться автомобиль; вдоль нее в траве вилась твердая тропинка. Толпы кур бродили под закатным солнцем. Над многими хатами на деревянных горизонтальных крестах висела паутина антенн. Громкоговоритель у мучных лабазов наигрывал кавер старого, еще времен Республики, американского фокстрота «Парад любви моей», взбадривая рабочих увлекающим ритмом. «Взгляд от Лизетт, улыбка Миньонетт, да нежность от Сюзетт в тебе одной…» Что-то жутко знакомое из семидесятых. Ну да, «Соломенная шляпка», Миронов! «Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта…» Неужели и это — отсюда?