Впрочем, рядом висело нечто куда более страшное. А именно злополучная тетка, в пышном парчовом платье со шлейфом и кучей украшений. Художник, видать, страдал от близорукости, ибо морщин не заметил, бюст увеличил на две пяди, а талию ужал на три. В таком виде «я» была еще ничего, хотя гадостная улыбочка никуда не делась. Или портрет рисовали лет двадцать назад? Я осторожно потрогала полотно. Нет, краска совсем свеженькая, даже растрескаться не успела.