— Не стоит. У нас в стране нет маленьких людей. Все равнозначащи — и крестьянин, и кузнец, и счетовод, и император… Скажите, а что стало с вашими родителями по материнской линии потом? В вашей реальности?
Веселина стонала в такт своему порывистому дыханию, широко раскрыв глаза, справа, со стороны блокированного дома, раздавались крики и женский плач, слева духовые и ударные весело и сладкозвучно выводили «Все хорошо, милая», шуршала упершаяся в спину ветка сирени, со станции долетали гудки паровозов. Для полноты картины не хватало соловья где-нибудь сзади.
— Не люблю, когда успех сваливается неожиданно.
— Виктор Сергеевич! У вас есть что — нибудь такое убедительное для Сергей Павловича?
— Значит, вы понимаете нашу позицию. Но вся беда и в том, что если Россия соглашается участвовать в войне, то результат будет тем же. Страна будет истощена длительным мобилизационным напряжением и жертвами, начнется финансовый кризис, а поскольку цели войны далеки от нужд обывателя, он не будет настроен долго переносить тяготы. Конечно, благодаря социальным планам наша нация менее расколота на богатых и бедных, чем в первую мировую, да и купчиков сейчас можно заставить в случае войны не раздражать публику показной роскошью. Но пока у нас есть относительная свобода частного капитала — а это ставят непременным условием германские промышленники и финансисты, вкладывающие в Россию марки — наша система устойчива, только пока она растет. Короче, даже если мы с Германией победим Англию, следующим шагом Гитлер слопает ослабевшую Россию.
— Я посоветовал куда-нибудь вместе сходить и отвлечься. Она ведь на службе недавно, из ученых, Торопится познать мир, а нетерпение в нашей работе…