Николай усмехнулся и неслышными шагами пошел к выходу, скрывшись за плотно притворенной белой металлической пластиной.
Мы дождались… после вкусного ужина приняли ванну, потом легли в постель… и все было хорошо. Даже очень хорошо…
— Ты че, в натуре, оборзел, Гвоздь?! — взъерепенился Серый. — Че лепишь, козлина?
— Вот они, гауры! — объявил наш провожатый. — Говорят, есть предложение к Старику!
Вор протянул мне два кошелька, похожие на мой и слегка позвякивающие в руке, я хмыкнул, пожал плечами и забрал добычу, потом схлопнул амгура и ушел, не оглядываясь на лежащих на земле мертвецов.
— Ну, пацаны, говорила мне мама — не пей, не пей больше! Не слушал ее! Что-то у меня голову сжало, как обручем. — Полковник проковылял на место и уселся, глядя в стену бессмысленными глазами. — Давно так голова не болела. У вас не болит, ребята? Может, погода меняется?