– И куда мы теперь? – негромко поинтересовался Данило.
Впрочем, небольшая пушечка – кажется, таковые именовались кулевринами – выглядела вовсе не угрожающе, а как-то по-доброму, по-домашнему, что ли. Этакий самострел-переросток, знакомый практически любому советскому подростку, кроме уж самых закоренелых маменькиных сынков. Егор тоже когда-то в детстве и делал, и стрелял, хоть и рос уже в не советское время. Все имевшиеся пушкарские припасы были сложены в сундучке.
– Так я и не пить… Не-е, пить тоже, но… К девкам иду, к корвам нильским.
– Понял, – Федька сглотнул слюну. – Так что – меня с собой берете?
– Я же ведьма! Говори же скорей, зачем пришел?
– Ладно! – почесав на груди рваный белесый шрам, решился Чугреев. – Будь по-твоему – поглядим. Ватажников всех соберем, скажем.