Дозорный на вышке заметил их слишком поздно. Он пристально смотрел на реку, именно оттуда ожидая серьезной опасности, и никак не мог предположить, что… ну, откуда мышление воина у обычного крестьянского парня?
Походив вдоль берега, Онисим Морда поднялся чуть выше от плеса, присел, прислонился спиной к широкой березе… или к какому иному дереву, не особо-то сейчас было и видно. Кругом стояла полная тишь, если не считать плеска волн да негромкого скворчания сверчков… А вот – забила крылами крупная ночная птица. Филин? Неясыть?
– А что нам волков-от пастись? – поднявшись на ноги, потянулся Чугреев. – Он, волк-то, не дурак, понимает: нападать на четверых – себе дороже. Был бы из нас кто один – накинулись бы давно всей стаей, и сало б медвежье не помогло!
Бегущий вдруг споткнулся и, не удержавшись на ногах, полетел кубарем в траву; тут-то его и настиг молодой ватажник. Подскочил ближе, торжествуя, поднял саблю… Эх, сейчас – с оттяжкой! Так головенка-то по кочкам и запрыгает.
– Тот дом богат, и там нет мужчин – одни женщины остались. И много золота, серебра, каменьев.
– Гоша… а че это? Ты в счетоводы податься решил, что ли?