– В посаде болтают – волшбица. Явилась, мол, с дальних лесов, за сестру свою отомстить, сестра-то – тоже ведьма, ее недавно казнили.
– А ну-ка, Онуфрий, налей! И… и… и где та, мясистая? А?
Егор поколол еще немного – в охотку, тем временем и Федька натаскал вторую кадку воды, как раз затопили и баню да, вскипятив на очажке воды, бросили почки смородины – для запаха, для завара.
– Кого пасемся-то? – Егор повернул голову к проснувшемуся напарнику. – Волков, что ли?
– С чего это ты так раздобрился, господин хороший? – прямо спросил Вожников.
А вот матушка-земля подкачала, снег едва только сходил, и обнажившиеся пустоши и луга тускло мерцали буровато-седой неуютностью, и улицы – по колено в грязи, и в углах, под заборами, еще догнивали сугробы.