– Передай Вальке – голову откручу, – нехорошо усмехнулся Вожников. – Чтоб всякие поганые слухи не распускала. И ты смотри у меня…
Солнечно-медовые волосы золотым водопадом упали Егору на лоб, дрожали ресницы, тревожно хмурились брови, васильковые глаза смотрели требовательно и строго. Не девчонка, а прямо прокурор какой-то! Не смотри, что наложница, раба…
Остатки вполне еще боеспособного ордынского флота позорно бежали, бросив город на произвол судьбы, едва завидев багряные вымпелы ушкуйников. Быстроходные суда ушли вниз по реке сразу же, остальные запылали, брошенные командой: татары сами же их и подожгли, дабы не отдавать врагу. А ведь могли бы и принять бой, хотя бы для приличия, да погибнуть с честью, прихватив с собой на тот свет елико возможно ватажников… увы, не захотели. Да и кому был нужен Жукотин, когда в самой Орде начиналась очередная замятня, когда непонятно было, кому подчиняться и кому верить, когда на подступах к столице уже рокотали боевые барабаны грозного воителя Джелал-ад-дина, сына убитого Тохтамыша, того самого Джелал-ад-дина, поклявшегося отомстить за своего отца, отрубив голову эмиру Едигею.
– Теперь – верно. Говорите, в Белозерск вам?
– Это, Федя, образное такое выражение – аллегория или аллитерация… как-то так, я в науке о русском языке не силен. – Под влиянием юного своего собеседника Егор и сам уже понизил голос до шепота, хотя вроде кого тут опасаться-то?
– Угу, угу… так-так… – «подполковник» задумчиво скривил губы. – Что ты проводник, кто подтвердить может?