Севка упал на живот, жадно хватая пересохшим ртом воздух. Вскинул винтовку к плечу.
– Я не стану проводить операцию, – закончил за Севку врач. – И никто меня не заставит ее проводить. А ваши угрозы…
Пока Костя бегал в хату, Севка не сводил взгляда со стоявших вокруг людей. А те – с него. Даже дети испуганно молчали, прижимаясь к матерям и бабкам.
Интересно, а к Орлову обратились поэтому? Предложили ему заняться путешествиями во времени потому, что он видел, насколько течение истории зависит от мелочей… Кому-то другому пришлось бы объяснять, доказывать, а Орлов… Орлов все знал наверняка. Нет, понятно, что Великая война… или как ее стали называть недавно – Первая мировая, произошла вовсе не из-за тех выстрелов. Если бы приказ дошел и группа террористов просто исчезла бы посреди гама и пыли июньского Сараево, то все равно… все равно бойня началась бы… Или все-таки нет?
– Ты подожди, – усмехнулся Ставров, – он тебе еще про Гейдриха рассказывать будет, как тот, раненный террористами, гнал их несколько кварталов по улице. И про то, как Гейдрих, здоровенная шишка у фрицев, летал на самолете бортстрелком. На Восточном фронте.
Севка, увидев, кто звонит, вначале не хотел отвечать, а потом решил – какая разница? Его хотят вычислить по звонку? И пожалуйста. Операцию все равно прерывать не станут, даже если у Артема Сергеевича потом отберут деньги.