Внезапно голова Сэма неловко дёрнулась и повернулась, на лице трупа открылись подгнившие веки, и мутные глаза мертвеца уставились прямо в глаза Рона.
О'Тил быстро добрался до своей лавки и зашёл к себе в кабинет. Зарядил амулет. Через несколько минут он был полностью уверен, что в горбушке хлеба, которую он тайком завернул в плащ и вынес из тюрьмы, был яд.
Перевернув страницу, маг прочитал описание и увидел схематическую структуру того самого своего первого промежуточного плетения, которое его нудно заставлял изучать дед ещё до поступления в магическую академию. И все отговорки О'Тила, что он никогда не сможет использовать это плетение, потому что для его активации необходимо немыслимое количество магической энергии, которого не хватит в резервах и у сильных магов, дед и слышать не желал. И заставил О'Тила сделать как он хотел.
– Извините, Рост, – смущённо сказал Литон, – в этом районе такое бывает, хотя городская стража и делает всё необходимое для наведения порядка.
Человек в чёрном плаще взмахнул рукой, и мощнейший удар чёрной энергии вышиб ворота, разметав их на мелкие обломки. Оглушительный взрыв разорвал ночную темноту. Некромант, защищенный матовым магическим щитом, даже не покачнулся и шагнул в облако пыли, поднявшееся на месте, где когда-то были ворота.
Когда О'Тил вместе с магом поднялись в комнату Стражей, Пискун уже сидел на кровати, а Рон отбивался от Пучка, пытавшегося его уложить.