— Мы тут тоже, понимаете, думали, что бы еще с ним сделать, но фантазия как-то исчерпалась. А вы вот пришли, посмотрели свежим глазом и сразу внесли новую идею.
Названное мной количество вовсе не относится к числу невообразимых. Однако, порывшись в тележке, стюардесса нашла в ней еще пять пузырьков Смирнофф, а за остальными сбегала в головную часть нашего аппарата.
— Еще бы не помнить! — сказал я. — Очень хорошо помню. Помню даже, что ты собирался построить коммунизм, но так же, как твои предшественники, оказался настоящим утопистом.
— Тоже мне неуловимый Джо, — сказал я самому себе, вспомнив анекдот о всаднике, воображавшем себя неуловимым потому, что ловить его никто не собирался.
Симыч приблизился к часовому. Саксофон и барабан смолкли. Симыч вдруг как-то перегнулся, сделал движение рукой, и в солнечных лучах сверкнул длинный и узкий Меч. Похоже было, что он собирается снести несчастному солдату голову.
— А мне кукурузный, — скромно сказал Дзержин.