— Ты нас отпускаешь? — не поверил капитан.
Это была другая галера, с одной мачтой, на которой был поднят полосатый, серо-желтый латинский парус, и четырнадцатью веслами с каждого борта, и шла она со стороны Александрии. С утра задул бриз, довольно свежий. Он гнал остывший над морем воздух на разогретую солнцем сушу. Нам такой ветер был попутным. Я рассчитал угол упреждения и, как только галера вышла в заданную точку, приказал поднимать паруса. Шхуна легко набрала ход, благодаря попутному ветру и парусам, установленным «бабочкой». На галере заметили нас не сразу, но среагировали моментально — повернули в сторону берега. Скорость у них была выше, зато некуда отступать. Впереди высокий пустынный берег с неширокой полоской песчаного пляжа. Я не сразу понял задумку капитана. Она была проста. Галера с полного хода выскочила носом на берег. С бака был спущен трап, по которому экипаж, унося ценные вещи, удрал от нас. Цепочка людей с тюками и узлами потянулась по склону вверх. Они постоянно оглядывались. Передний, в зеленой чалме и длинном сером одеянии с широкими рукавами, остановился, поднявшись по склону и что-то прокричал в наш адрес, помахав кулаком. Наверное, как моряк моряку, пожелал местный вариант семи футов под килем.
— Найдите князя Генриха, — приказал Байдар.
Обосновались лагерем возле деревни Кукино, которая принадлежала боярину Куке, сидевшему сейчас в осаде в Чернигове. До этой деревни еще не добрались захватчики, но крестьяне уже подготовились к нападению: весь скот, птица и зерно нового урожая были спрятаны в лесу. В деревне остались только старики и старухи да собаки и кошки. Я навербовал местных мужиков, прикрепил по одному к каждой пятерке всадников, которых послал на разведку. Один разъезд вернулся через пару часов с сообщением, что соседнюю деревню грабят. Напавших около сотни. Я послал туда Мончука с сотней кавалеристов и сотней арбалетчиков.
— Договорись с ними, — предложил царь Иван и добавил насмешливо: — Денег у меня теперь много: Феодор привез мне аж десять больших сундуков золота, не считая других трофеев! Да, родственник?!
Воин наклонил копье и поднес договор почти вплотную к лицу Феодора Эпирского. Вряд ли тот мог прочитать, что там написано. Впрочем, он и так знал.