Сгусток за сгустком, петелька за петелькой — я стал не торопясь изучать воздушный «кулак». Боль все равно была, но я терпел, а вернее, старался не обращать на нее внимания, всем своим существом сосредоточившись на мысли о магистральном круге. Иногда все же приходилось делать паузу, чтобы отдышаться, но, едва жжение становилось терпимым, я снова хватал сгусток и, чувствуя все больший и больший азарт, продолжал.
— Да, ир Шрес. — Голос демона сильно дрожал.
Аргадот вдруг замялся, покашлял, стал чесать затылок.
Мои голени трижды ударили в бока лога, все тело подалось вперед, а рука слегка отпустила поводья. Асгат послушно взял с места в карьер, проскочил сквозь быстро сужающуюся щель между створками, и я, оставляя за собой светящиеся полотна воздушных и световых «щитов», помчался прочь из проклятого Чит-Тонга.
Очень осторожно повел штришок обратно, остановил на фиолетовом. Судя по петелькам между блоками в цепочках первого круга, именно этот цвет и должен быть начальным. И что получается? Семь «основных» цветов плюс инфракрасное излучение. Выходит восемь, одного не хватает. Может, подвинуть ближе саму линию спектра?
Там земля вместе с притоптанным снегом резко вздыбилась, образовав бугор примерно двухметровой высоты, и все это сопровождалось весьма неэстетичным звуком, только на пару октав ниже. Потом бугор вдруг разлетелся во все стороны большими черными и маленькими белыми кусками, а вверх стало стремительно расти нечто похожее на толстый, диаметром метра в два, ствол сейконы.