– Зачем мне тебя колоть? – прищурилась Капа.
Марк Самуилович застыл на несколько секунд – брошенный всеми старик, протянувший руку к любимому псу. Перед Дроздом и Светой была воплощенная трагедия старости.
Света считала, что трудно найти человека безобиднее, чем она. Когда-то знакомый психолог провел с ней шутливый тест: предложил назвать животное, в которое она хотела бы превратиться. «В оленя», – сказала Света, подумав. Стремительное, гордое животное. К тому же травоядное, то есть никому не вредит.
Грянул гром. Он будто расколол пополам притихший двор. В одной его половине обезумевшее эхо заметалось между стен. В другой взвизгнули шины и застучал гравий, полетевший из-под колес.
– Тихо! – Виктор Стрельников громко хлопнул в ладоши. – Коля, дай свет нормальный, не видно ни черта.
Единственным исключением была та самая фотография «в руинах». Света стояла у разрушенной каменной стены, по колено в голубовато-сизых волнах полыни. И сразу было видно, что у нее серые глаза с желтыми крапинками, золотистые волосы, небрежно обрамляющие лицо. Что она высокая, узкоплечая и длинноногая. Что она не из тех, кого называют красавицами, но из тех, на кого всегда смотрят второй раз, бросив случайный взгляд.