– Н-да, веселенькое было сраженьице! – протянул он с интонацией старого солдата, травящего байки в придорожном трактире. – Но им тоже здорово досталось. Как в анекдоте: окружили крокодилы обезьяну и говорят… Хе-хе! Хе-хе-хе-хе! Ах-ха-ха-ха!
Все посмотрели на кухню. Там на сияющем кафельном полу были в шахматном порядке расставлены пять разноцветных собачьих мисок.
– Он ведь не только писал для театра, но и играл там несколько лет назад.
Но когда она обернулась, во дворе никого не было.
Якобсон вскинул голову и выдвинул подбородок вперед, точно главнокомандующий перед решающим сражением. Во всем его облике вдруг вспыхнуло достоинство и даже величие – величие обреченных. Все-таки он был хорошим актером, этот старикан, выглядевший карикатурой на Шалтая-Болтая.
И именно на этот день у Светы была назначена здесь съемка.