– Ничего себе, наверное, мама всю вашу еду перемалывает в блендере. Вы же беззубики!
– Прости, ма. Я не подумал. В следующий раз обязательно позвоню.
– Нельзя пытаться воссоздать остров в этой квартире.
– Да, – прошептала я. – Именно этого я и боюсь.
– Двадцать второго мая. Наверное, я просто не слишком люблю как-то выделять эту дату.
В обед Анна поджарила плод хлебного дерева на плоском камне у огня, пока я раскалывал кокосы. Мы съели все – вкус печеного фрукта не показался мне похожим на хлеб – и запили кокосовым молоком. От огня и тридцатипятиградусной жары долго в шалаше было не высидеть. По раскрасневшемуся лицу Анны сбегал пот, а волосы прилипли к шее.