Трактирщик, неведомым мне шестым чувством уловивший неуставное шевеление, выглянул в коридор, вооруженный светильником и каминными щипцами. Увидев меня, покачал головой, выражая облегчение и неодобрение разом, а когда разглядел, в каком именно виде я объявился — без плаща, помятый и грязный, с размазанными по верхней губе и подбородку кровавыми потеками, — незаметно потянул носом. Компрометирующих алкогольных паров не обнаружилось, и он скрылся за дверью, бормоча о молодежи что-то, что я предпочел не расслышать.