Инквизитор припомнил внешность и характер своего друга и решил, что уж его ученик за себя постоять точно сумеет, получше иного боевика.
— В самый раз, ваша милость. Сейчас все будет. — Трактирщик оскорбленно дернул губами и с достоинством удалился в сторону кухни. Вскоре передо мной появилась большая глиняная плошка, доверху наполненная овощами, тушенными с мясом, и стопка румяных лепешек. Расписной кувшин с ягодным отваром притащил встрепанный мальчишка, судя по серым глазам с хитринкой и вздернутому веснушчатому носу — ближайший родственник хозяина.
Потемневшее от дождя бронзовое кольцо дважды глухо бухнуло в дверь, и из глубины дома послышались шаркающие шаги, недовольное восклицание и тихий хлопок. Спустя миг дверь отворилась, и передо мной предстал длиннобородый старик в мягкой домашней мантии.
— Не забудь, народ тут темный, так что если твердо решил присоединиться к обозу, то лучше о том, что ты маг, не говори, даже заклинателем лучше не представляться. По одежде вполне за дворянчика местного сойдешь, так и тебе, и им спокойнее будет. А лучше карету найми и езжай, как подобает человеку твоего положения. Нет? Не понимаю я твоего упрямства. Чует мое сердце, что такое путешествие до добра не доведет. — Заклинатель неодобрительно поджал губы, а потом с надеждой глянул на меня — вдруг образумлюсь? — Давай я тебе денег одолжу, и все же наймешь карету?
Я с интересом покосился на пшеницу. Давным-давно пора ее убрать, но деревенские, видимо, не рискнули трогать проклятые растения.