Ну не мог же он вообще никак не проявиться? Когда люди нервничают, они ошибаются, а поводов для беспокойства у него было предостаточно.
Кажется, она меня не так поняла. Впрочем, так даже лучше — меньше вопросов.
— Деревянная шкатулка. Из лиственницы. Покрыта резьбой в стиле Фарраг, на крышке — инкрустация серебром, растительный орнамент.
Умеренно заинтересованный взгляд вправо-влево показал, что все, кроме меня, заняты делом: стражники с интересом ковыряются в запорном механизме раскуроченного тайника в стене — если я хоть что-нибудь понимаю в жизни — уже пустого, а Хасвиг с сосредоточенным выражением лица осматривает ближайшее тело. Замечательно. А я подальше отойду… Я неопытный, так что мне бы к окошку поближе, к свежему воздуху… Маневр вывел прямо за спину покойного хозяина и открыл для обозрения четвертое тело — пожилую женщину, лет на десять старше хозяина дома. Родственница? Кухарка? Быть не может, чтобы в таком доме хоть одной служанки не было. Из перерезанного горла натекла приличная лужа крови, бурая корка которой оказалась почти неразличимой на коричневых досках пола.
Я отодвинул папки с делами и вытащил на стол пухлую книгу учетных записей. В ней дежурный архивариус кратко фиксировал все более-менее значимые происшествия, привлекшие внимание стражи за время его вахты. Где тут записи этого года? Ага, нашел.
Единственное, что оправдывает мою забывчивость, это то, что Мастер забрал меня отсюда, когда мне было четыре года, после того как я начал двигать взглядом предметы, приводя тем самым братьев в полнейший восторг, а слуг — в священный ужас. Так что все это — и свою фамилию, и описание герба, и обстоятельства принятия в ученики я знаю только со слов Мастера. Единственное, он говорил, что моего отца зовут Кирсах, а трактирщик упоминал Мертриха. Старший брат? Рик… Да, похоже. А с отцом что случилось?