– Да, но я боялась помешать… – Она умолкла, словно сказанное ею объясняло, почему она не звонила Холли со дня похорон.
Холли решила пока не думать об этом. Недавно звонила Дениз, вне себя от счастья, целый час болтала о свадьбе – какое выбрать платье, какие купить цветы, где устроить торжество… Она, казалось, даже не заметила, что они неделю не разговаривали, с того самого ужина. Она была совершенно не в себе – перескакивала с одного на другое, ни одной фразы не могла довести до конца, а уж на то, что отвечала Холли, вообще не обращала никакого внимания. Холли оставалось только вовремя поддакивать, делая вид, что все это ужасно интересно. Единственное, что она вынесла из разговора, – известие о том, что на январь уже запланирована свадьба. Холли удивилась такой спешке, ведь Дениз и Том и встречались-то не больше пяти месяцев. Хотя они правы, конечно. Зачем тянуть, если они уверены в том, что любят друг друга? Нет смысла зря терять время.
Бывали в этот месяц и редкие хорошие дни, когда она улыбалась и даже смеялась, вспоминая какие-то забавные эпизоды. Потом опять начинались депрессия и апатия. Холли боролась, старалась не поддаваться и, бывало, побеждала тоску на несколько часов или дней. Но приходила случайная мысль, случайное воспоминание – и снова начинались слезы. Такими стали ее будни. Это было почти невыносимо. Это было намного сильнее ее, и больше всего на свете ей хотелось прекратить бессмысленную борьбу. Друзья и родные приходили и уходили. Иногда они заставляли ее плакать, иногда – смеяться, но ни то ни другое не было настоящим. Настоящими были одиночество и отчаянье. Она хотела назад – в жизнь, но не знала, как туда вернуться. Постепенно она стала предпочитать сны бодрствованию. Они были реальней ее жизни наяву.
– Я бы очень хотела сама справиться со своими проблемами.
– Ну что ж… тогда я обзвоню остальных, и… - Но Киара уже повесила трубку.
– Но это меня раздражает еще больше! Все говорят, что он ничего не может с этим поделать, что это не его вина, но ведь он взрослый человек, Шэрон! Ему тридцать шесть лет! Он должен, черт возьми, уметь вовремя закрыть рот! Нет, он нарочно все это говорит! – Она просто кипела от злости.