— А-а-а-кха! Кха! Кха-ах! — Я захлебнулся кашлем, с трудом подавил приступ и судорожно выдохнул. Вот ведь дьявол! Ну надо же было так не вовремя заболеть… — А-акх! Акх! Акх!
— Жандармы? — удивился Константин. — А они-то тут с какого бока?
Я же воспринял его обращение совершенно спокойно. Да, итальянцу никто не говорил, к кому его привели. Но этот мошенник уже доказал, что обладает острым умом, и вычислить, что за человек сидит перед ним, ему не составило особого труда.
Учиться Митяю нравилось. Тем более что учеба продолжалась с середины октября до середины апреля, прерываясь только на святки, а зимой все одно делать дома, на подворье, особенно нечего — только за скотиной ухаживать, которой набралось уже почти сорок голов. Но на третью зиму отец нанял для ухода за скотиной старого киргиза, тот и жил на скотном дворе, не испытывая никаких неудобств, а чистить стойла и выполнять какую иную работу по дому Митяй с братом приноровились по субботам. До бани. Так что не только их батя, к образованию относившийся оченно положительно, но и другие хозяева, почитавшие учение дурью и пустой тратой времени, со школой в общем смирились и ничего супротив нее не имели. А что? Весной, летом и осенью, когда и есть самая страда и любые рабочие руки, даже детские, на вес золота, все на месте и при деле. А зимой — да пусть балуются…
А Сервера замер, внезапно осознав, что всё, что делали русские — и покупка островов, и продажа крейсеров, и включенные в договор требования о повышении боеготовности испанского флота, — было вовсе не капризом и даже не заботой о сохранности арендованной собственности, а… прямой подготовкой Испании к предстоящей войне. Он не был наивным — несомненно, русские исходили из каких-то собственных интересов, но они делали это. То есть русские делали за испанцев то, что испанцы, если бы они хоть чуть-чуть думали о своей стране, должны были сделать сами.
— Чье производство? Никогда не видел такого клейма.