Ну что же, делать нечего. Вслед за разведчиком в шахту начал медленно спускаться робот, который незадолго до этого вскрывал люк. Процесс этот был неторопливым, и, пока шёл спуск, Ковалёв поинтересовался, выявлена ли причина поломки первого робота. Причина была выявлена – из его неплохо защищенных мозгов была стёрта абсолютно вся информация, но, как это было сделано, осталось неясным. Во всяком случае, приборы абсолютно ничего не зафиксировали.
Тем временем политическая ситуация продолжала крутиться вокруг одной точки. В смысле все стремились поиметь от членства в империи побольше, а отдать поменьше, и Дайяна каждый вечер буквально готова была всех поубивать – на них же никаких нервов не хватит! Ковалёв, понаблюдав за этим пару дней, решил вопрос по-мужски: написал с помощью Дайяны договор, полностью устраивающий лично его, и, явившись на очередной тур переговоров, просто выложил его на стол и предложил или подписывать, или идти на хрен. Без вас, мол, обойдёмся. Пощелкали зубами, но подписали – а куда деваться? Зато теперь была возможность набирать людей вполне законно, в массовом порядке. А для того чтобы ни у кого не появилось соблазна повыделываться, все производства завязали на Россию. Всё же свои…
– Там же нет никаких тюленей, – удивилась Дайяна.
– Всё! – Ковалёв хлопнул рукой по столу. – Работы свернуть до проведения дополнительной подготовки, роботов эвакуировать. Место проведения исследований накрыть силовым полем. Сколько вам потребуется времени для дополнительного экранирования техники?
Первый залп дали корабли адеров, которые раньше, чем непонятно откуда взявшаяся группа поддержки, вышли на дистанцию ведения огня. Впрочем, это не было попыткой реально поразить отступающие корабли – так, демонстрация силы для придания уверенности себе и сбивания спеси с тех, кого собираются атаковать. На такой дистанции добиться попадания было крайне проблематично, так что огонь вёлся просто в сторону противника. Ковалёв, видя это, лишь пожал плечами. Хочется кому-то выпендриться – его право.
Синицын вернулся через двое суток. Новости, которые он принёс, не радовали, но и не огорчали: никого он поблизости не обнаружил. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо. Во всяком случае, крастолы успеют выполнить свою задачу, не опасаясь, что их перехватят и выбьют прежде, чем они смогут отойти под защиту имперских кораблей. Правда, бравый разведчик сообщил адмиралу ещё кое-что, от чего Ковалёв в первый момент впал в ступор, а потом долго и изобретательно ругался, но это непосредственно к войне не относилось. Скорее уж, это можно было назвать делами сердечными.