– В то же время, – продолжил я, чувствуя, что щедро мечу бисер, – даже нравственный закон «не укради» нарушить можно. По человеческим законам красть нельзя никогда, а по божеским… можно! Однако – в самых исключительных случаях. Нужно только, чтобы другого выхода не было вообще. Или украду – или помру. В этом случае лучше украсть. Вернее, допустимо украсть. Преступив закон, такой вор спасает от смерти и себя, и близких, что зависят от него. Потому можно и оленя застрелить, и хвороста набрать. Бог поймет и простит.
Пес замер в боевой стойке, шерсть дыбом, из горла рвется глухой низкий рык.
– Непривычный взгляд. Но какие сейчас дороги?.. Ваши рыцари отвернутся от вас. Любой военачальник зависит от войска больше, чем оно от него.
– Никто тебя не тронет!.. Успокойся, пощади ребенка!.. Чего ты хочешь?
– Да, это была последняя великая стройка моего королевства.