– Здорово, – сказал я пораженно, – на дворе зима, а у тебя… цветы!
– Вот что значит, – сказал я, – не иметь друзей.
– Я просил, ваша милость. И у старосты, и у вашего управляющего. Все отказали.
Он остановился, мне показалось, что обреченно вздохнул, но подошел быстро и низко поклонился.
Он хлопнул в ладоши, появился неприметный монашек, выслушал приказ, через пару минут на столе появились полголовки сыра, миска творога и тарелка с белым хлебом. Отец Дитрих внимательно слушал, я рассказывал и сам начал удивляться, как много вообще-то сделал и что время не совсем уж прошмыгнуло серой мышкой.
В комнате наступила зловещая тишина. Слуги вошли в комнату, убрали посуду и заменили блюдами с горячими яствами, но кусок в горло не лезет, похоже, не только мне.