– И которую не решился сказать сразу, – добавил отец Феофан елейным голосом.
– Вы даже не предполагаете, – произнес он мягко, – как у вас, людей, много от меня.
– Он будет пытаться, – согласился я. – Иначе что за любящий отец? Но лучше бы не пытался этого делать.
– В большом зале пир, – крикнули из коридора.
Дверь с грохотом распахнулась, едва не слетев с петель. Через порог шагнула она, блестящая темной медью в свете факелов, с темным лицом. Двое стражников со всей дури отважно рубили в спину мечами, на что меднолицая не обращала внимания, а шла прямо на меня.
– Я никогда не сплю, – заверил он и добавил многозначительно: – И всегда начеку.