– Отец Дитрих, – возразил я, – все ведь просто!
Ночью пас в горах овец, а они, сволочи, все разбегаются, либо прут, куда хотят, падают в ямы, лезут в пещеры, любые щели. А десяток сторожевых псов, что должны бы помогать с этой, как ее, пастьбой, затеяли драку: кто из них круче.
– Фу-у-у… а то я уж такое начал думать! Да, мудрые у вас советники. Я рад, что отношения между нашими королевствами станут теснее… Кстати, Его Величество закончил большой прием. Теперь можно и…
Зима наступила, если считать по морозам, задул колючий ветер, но земля остается черной, застывшей в тех рытвинах и колдобинах, в каких застал ночной холод. Небо приблизилось к земле, серое, угрюмое и безрадостное, теперь нависает прямо над головами, словно каменный свод тесной пещеры.
– Вот и хорошо, – ответил я. – Ты меня ненавидишь, я тоже не питаю к тебе любви… но если будешь соблюдать все правила, то в конце концов вернем тебя отцу.
– Еще как, – заверила она. – Вашу умность за милю видно! Но есть еще один момент, очень важный и выгодный для вас, который… вы в своем благородном стремлении к подвигам просто не заметили.