– Но разве жизнь Христа не достойный пример?
Прямо с помоста, не выпуская ее из рук, я прыгнул в седло. Народ шарахнулся в стороны. Одной рукой я прижимал к себе ведьму, в другой руке страшно блещет обнаженный меч. Лицо у меня такое, что все в испуге расступились, топча друг друга и давая дорогу. Священник вопил, стражи в растерянности хватались за оружие, но оставались на месте: я – сэр Ричард, и мои деяния здесь еще помнят.
– У вас, как я понимаю, уже есть такая гусыня?
Маркиз Эбервиль напряженно вслушивался в наши разговоры, до него долетали только отдельные слова. Перехватив мой взгляд, покачал головой.
Кроме того, несмотря на то что в загородный дворец Карла не проскользнет незамеченной даже мышь, за императором и его сыновьями постоянно ходит отборная стража. Ладони всегда на рукоятях мечей, а налитые злобой глаза только и зыркают по сторонам в поисках, на ком бы доказать свою бдительность и преданность.
– И святым словом, – добавил кротко, но настойчиво Макс. Пояснил: – Там нечисти много, ее мечи не берут.