Посуду отодвинули на другую сторону стола, карта затрещала, но послушно растянулась, увеличивая масштаб. Проступили мелкие речушки, озера, грозно блестит снежными вершинами Хребет, металлом блестят точки замков.
– По правилам, – объяснил я. – И чем больше правил – тем лучше. В конце концов правил будет столько, что воевать станет невозможно. Церковь даже луки и арбалеты запрещает, потому что с их помощью убивать легче!
Я бросил одному поводья Зайчика и пошел к дверям, чтобы не наболтать лишнего, да и жалко смотреть на потерянное сокровище. Знал бы, что рыба непростая, ни в жисть не подарил бы вот так глупо.
– Не пьет, дура. Окружила себя богомольными дурищами, псалмы поют… Короче, свихнулась. Но я не обижаю, пусть. Раз счастлива, то пусть…
– И как долго? Несколько дней – это сколько?
– Его можно только слушать, – пояснил Гунтер. – Он такие проповеди закатывает, люди ревмя ревут!