Монашек появился еще раз, заменив пустой кувшин на полный. Я во время повествования обнаружил, что уже разрываю ломти сочной ветчины, откуда только и взялась, а на соседнем блюде нас ждут куски буженины. Отец Дитрих охнул, когда я рассказал о попытке захвата власти во время Каталаунского турнира, потом слушал с неослабевающим вниманием, как я пробивался на Юг, постепенно обрастая титулами, землями и званиями.
– Вы правы. Оставим эту тему. Прошу вас, сэр Альбрехт, пригласите вечером самых доверенных рыцарей на военный совет. Посмотрим карту еще, выявим опасные места. Как внутри, так и на границах. Пора подумать, что нужно успеть до весны. Опасаюсь, что наши противники не станут спать всю зиму.
– Разумно. Гиллеберд – предсказуемый политик, что для меня очень удобно. Значит, на границе Армландии с Шателленом этот Орочий Лес, половина в Шателлене, половина у нас, и самый краешек заходит на земли Гиллеберда… и только он мешает дружественным связям наших братских народов?
– Не за что, ваша милость, – ответил он, очень смущенный, что верховный лорд снизошел до благодарности. – Это мой долг – служить вам.
– Четырехлапый гусь? – переспросил я в замешательстве. – Гм, не заметил…