Снова защелкнул, блестящие пазы из незнакомого металла входят настолько легко, словно посмеиваются: а ну-ка догадайся, для чего мы предназначены на самом деле.
Она посерьезнела, понимает, что все начинается с невинных споров о приграничных землях. Дальше идут оскорбленное достоинство, задетая честь, кровное оскорбление, что может быть смыто только кровью.
– Я не уверен, что у церкви найдутся свободные деньги. Наоборот, немало долгов…
Я прямо посмотрел в его глаза, Асмер посерьезнел, похоже, лицо у меня тоже как-то изменилось.
– Только не смеяться, хорошо? Я уже граф, коннетабль и гроссграф, а также не простолюдин, но потомок очень знатного рода. Это обязательно скажи Ланселоту… насчет потомка, а то он морщил свой аристократический нос, что простолюдину так быстро рыцарское звание!
– Спасибо, – произнес он сквозь зубы, – только я не в восторге, что меня назвали трусливым.