– Не радуйтесь, всего лишь перерыв. Люди немолодые, отдыхать надо чаще… У отца Феодосия нелады с мочевым пузырем, ему приходится то и дело отлучаться…
Он ахнул, опасливо посмотрел по сторонам и пугливо прикрыл рот ладонью.
Зигмунд Фрейд во мне сделал еще несколько попыток, но этот ушастый трус поганый так трясся и прижимался к нам, что едва не выталкивал с ложа. Иногда он пытался взобраться сверху, а при особо сильных порывах бури даже пробовал подлезть снизу.
Светящееся чудовище выметнулось на лестницу. Я прыгал по цветным ступенькам, испещренным кисло-сладкими и шероховато-острыми следами, но теперь замечаю все более четкие отпечатки, что резко разнятся от остальных.
Во всяком случае напомнил себе, отказываться от магии не буду. Даже церковь не осудит, если к чародейству буду прибегать только в безвыходных положениях, когда не помогает ни меч, ни крест, ни святая вода. Ну, как вот с тем крестьянином, что набрал чужого хвороста и убил оленя от крайней нужды. Лишь бы это не заставило меня перейти в лагерь противника.
– Ваша милость, – сказал Макс почтительно, – они били ваших оленей, собирали хворост в вашем лесу.