В голове моментально набухло и отозвалось, как будто старухи-ведьмы ударили его еще раз, посильнее прежнего.
Витюшка помолчал немного. Лопата равномерно ширкала.
Люба, у которой приоткрылся рот, как завороженная покачала головой сначала из стороны в сторону, а потом вверх-вниз.
– Спасибо вам большое, – поблагодарил Плетнев, вдруг сильно устав от ее трескотни. Да и солнце жарило так, что хотелось чем-то прикрыть голые беззащитные плечи.
– А кем был Прохор Петрович, ты не знаешь?
– Да ты чего? Ну, говорю же, текет! Вишь, сколько натекло! Но ничего, все впитается, лето нынче жаркое, даже хорошо, что мне дорожку полило! Вон, гляди!