– Иди, иди, сыночек, – рассеянно отпустила его Валюшка. – Может, Игорек чего перепутал, Витюш? Чего это она, с ума сдвинулась? Может, мне до нее сбегать, а?..
Под ногами хрупнул гравий, покрывавший площадку перед крыльцом. Вся она были исчерчена отпечатками протекторов. Должно быть, Федор на своем мотоцикле действительно любил заехать почти что на крыльцо, права Валюшка!..
– Ничего себе, машинища! Я такой не видал! А как она называется?
Плетнев вычистил все дорожки, каменный фундамент террасы, а заодно еще и крыльцо.
– Хорошо, хорошо, конечно, взрослый, кто спорит?.. – Она подхватила со стола кофейник и погладила Плетнева по голове. Он дернулся и отшатнулся. – Ну-ну! Не переживай, мальчик.
Да, но как можно отдохнуть от самого себя? Куда деть себя на время этого самого отдыха? Погрузиться в летаргию, в анабиоз, в наркоз? Тогда, во времена студенческо-картошечной свободы, он очень любил фантастические романы, и там время от времени все погружались в анабиоз.