— Это уже хорошо. Так… томми, похоже, добивают вторую линию, у них много пулеметов и гранат, идти на них в лоб — чистое самоубийство. Поэтому надо сделать по-другому…
— Тогда надо вернуться, — серьезно сказал Густ, надевая броню. — Помоги.
Оставался шлем-маска, похожий на противогаз, но без «свиного рыла» фильтра, зато с вертикальными вырезами на месте ушей, узкой прорезью напротив рта и петлей на затылке. За эту петлю Беннетт прицепил шлем к поясу, на специальный крючок-карабин.
— Встать! — заорал Хейман и с размаху стукнул кулаком по доскам. Точнее, хотел закричать, но извлечь слова из высохшего горла оказалось не проще, чем добыть воды в пустыне. А вот удар вышел вполне настоящим, что-то хрустнуло, кажется, все-таки доска. Боль разбудила ощущения и помогла зашевелиться.
— Я понимаю, — ответила она, глядя куда-то вниз, сложив ладони на небольшом мешочке, увесистом на вид, наверное, с каким-то рукоделием. — Я понимаю…
— Ты не фаталист, ты дурак, — искренне высказался австралиец. — Жрать перед боем…