- Эй, эй! Руки-то зачем распускать? Я еще ничего не ответил!
Дар был так тих и печален, что через полчаса это начало не на шутку нас беспокоить. Даже когда Микол Проповедник сдуру выставил «дыхание зимы» против «водяного копья» и ему хорошенько настучало ледышками по загривку, брат всего лишь укоризненно покачал головой и вздохнул.
Капустка, разумеется, дожидаться их не стала. Правда, скотиной она была тягловой, а не скаковой, и на исходе полуверсты телегу Данька все-таки догнал, запрыгнул, чуть из штанов не вылетев. Хлестнул бедную лошаденку вдоль хребтины, не столько подогнав, сколько утвердив в решении галопировать до последнего издыхания. Медведь старательно пыхтел следом, грозясь жестоко отомстить Даньке за поношение.
- Ой, да ладно тебе, - игриво махнула рукой я. - Тут все свои. Вина?
Но капитану чужое судно чем-то не понравилось. Он долго, придирчиво разглядывал его в подзорную трубу, крутя ее так и эдак. Даже на цыпочки приподнимался.
Красавчик-брюнет был вторым по важности козырем после флота. Мало свергнуть правителя - надо посадить на его место достойного. Или хотя бы законного.