— К нашему величайшему сожалению, Илоночка не может принять ваше любезное предложение. У нее все расписано буквально до… мгновения. Даже в свой обеденный перерыв и то бедняжка трудится не покладая ног… Ой, простите, рук! Так что, может быть, в следующий раз как-нибудь зайдете. Лет через двести-триста… — Наступила каблуком мужу на ногу.
На крыше остались четыре горгула. Они нахохлились, сидя по углам здания, и казались застывшими статуями. Полностью безобидными. Безопасными.
— Не-а! — откровенно ответила зверюшка, повернулась боком и приглашающе махнула лапой. — Други, тут мокрых баб показывают!
— «Усы, лапы, хвост — вот мои документы!» — дурашливо пропел Рицесиус и поставил меня, мягко говоря, в тупик.
— Ой! — взвыл монашек, ушибленный голубоватой молнией.