– Он сломает перила, – возразил Вульм. – И ступени. И всю башню от крыши до фундамента. В остальном Натан – славный парень, если не считать слабоумия. Я еще не рассказывал, как он спасал меня от врагов?
Под дерюгой женщина была голой. Приезжий ногой пнул твердую, как камень, Терезу Вильфро в живот, в грудь. «Хороша! – читалось на его лице, красивом, но испорченном страстями. – Уж я-то знаю…» Так купец расхваливает товар, надеясь на повышение цены. Дураку не повезло: сверкнув глазами, Вазак сдвинул брови на переносице. Стало ясно: еще один пинок, и кое-кто пойдет по лестнице все ниже и ниже, прямиком в ад.
Симон улыбнулся. Видно было, как мало он ценит чужую молодость.
Но было поздно. Воин грубо сорвал диадему с головы старшей девушки. Лицо Наллы исказилось, теряя всякое сходство с человеческим. Горло твари исторгло тошнотворный, пронзительный вопль. Передняя лапа метнулась вперед, острые когти полоснули по лицу Вульма. Налла метила в глаза, но воин отшатнулся, и когти лишь оцарапали скулу.
– Знаешь, Танни… Меня завтра в Янтарный грот ведут.
Шум приближался, делался громче. Танни встал и охнул, скривившись от боли – отрезанные пальцы еще не зажили до конца. Накатив волной, боль медленно угасла. Танни прижался щекой к холодному стеклу, пытаясь увидеть, что творится в той стороне, откуда надвигался шум. Стекло запотело от дыхания, мальчику пришлось протереть его ладонью.