— Не так я и стар, напротив, в самом соку, — Андрей горделиво постучал себя по торсу. — Мне ж только сорок три, какая уж это старость?!
— Угры! Неполная полусотня дорогу перекрыла!
Женское плечо коснулось его подбородка, ее грудь учащенно вздымалась. Нежнейшая кожа, не тронутая загаром, манила к себе ароматом спелых ягод и неизвестных цветов и трав.
— Угры! Сотня! Наших догоняют! Через три лучины будут здесь! — в несколько приемов, срывая голос, прокричал давешний всадник — именно его десятник использовал гонцом — самый резвый, наверное.
А ведь нет ничего хуже, как воевать с лютым и многочисленным врагом, постоянно надеяться на помощь, но в глубине души знать, что ее не будет. Он покосился на священника — лицо старика окаменело, а через грязь было видно покрасневшее лицо.
— Ваша светлость. — Сильная рука встряхнула его за плечо, а знакомый голос вывел его из полусонного состояния блаженства. После горячего купания оруженосцы переодели его в сухую одежду, извлеченную из мешков, и отвели в покои, любезно предоставленные хозяином.