— Тогда у тебя не будет ни единого шанса на успех. И мы, бесспорно, погибнем. И ты, и я. И Рашида тоже. Если же ты поступишь как нужно, шансы будут очень высоки.
Кратов глядел на собственную машину, и ему хотелось плакать от бессилия. Он даже не мог дотянуться до такой близкой, такой желанной нижней ступеньки под самым люком.
— Не знаю. Зачем ему мог понадобиться фогратор?..
— В другой раз, — ответил Дилайт. — Тебя устроит, если мы сначала решим принципиальный вопрос?
Платформа двигалась, но как-то странно, неуверенно, загребая правым бортом. Ткнулась носом в почти неразличимый среди этого ада сеиф, взбрыкнула — Кратов окончательно бросил к чертям управление, инстинктивно вцепился в подлокотники, и вовремя: только поэтому он и не вылетел головой вперед… Гнусно вихляясь, предоставленная самой себе «гоанна» переползла через вершину сеифа и ухнула книзу. С омерзительным скрежетом заскребла днищем по неровной тверди. «Ккуда ты, гадина!..» — мысленно завопил Костя, одной рукой удерживая себя в кресле, а другой шаря по пульту, стараясь перехватить управление, врубить «кошачью память» и уйти наконец отсюда. Кажется, ему это удалось, потому что «гоанна» вдруг стала производить диковатые на первое ощущение эволюции, рыская и творя реверансы кормой и таким образом в деталях повторяя тот путь, что она неконтролируемо проделывала секунды назад…
В небесах, на обыденном фоне Старшего Солнца происходило что-то странное. Непривычное, из ряда вон выходящее, режущее глаз.