— Зачем это мне? — угрюмо спросил Маони. — Мы обречены.
— И что же? — заинтересовался Костя, мигом позабыв свои обиды.
— Тяжело, — наконец промолвил ксенолог. — Но придется оставить переживания до прибытия на базу.
— Это у тебя в голове пустыня. Повторяю специально для зеленых томатов: здесь оптимальные климатически условия для обитания по меньшей мере трети известных нам типов разумных рас. Это наш гуманоидный тип привередлив — подавай ему открытые водные пространства да растительные массивы. И то сказать: почти десять процентов населения Земли постоянно живет в зоне пустынь и полупустынь, хотя эти зоны и сведены к разумному минимуму. А сам-то ты, голубчик, откуда родом?
И хотя интуиция, обострившаяся за годы отчуждения до предела, подсказывала Кратову, что ни плоддерами, ни вообще людьми тут и не пахнет, хотя его шестое чувство, всегда нацеленное на эмоциональный фон, безмятежно дремало, умом он сознавал: здесь он не один. Есть еще кто-то помимо него. И этот «кто-то» — не человек.
— Но это были не люди, — поспешно сказал он, почувствовав, как напряглось теплое, податливое до этой минуты тело девушки. — Тебе от этого легче? Мне — нет. Ему, — он указал глазами на неподвижную фигуру Раамма Везунчика, — тоже… Есть в Галактике такая планета Псамма.